Какие лекарства помогают при инсульте и помогают ли вообще?
Когда я учился в России на медика, а затем стал врачом, мы уже знали о некоторых препаратах, которые могли бы помочь пациентам восстановиться после инсульта.
Однако со временем выяснилось, что значительная часть таких лекарств относится к разряду так называемых "фуфломицинов", которые помогают только двум категориям людей: тем, кто их производит, и тем, кто их продает.
К сожалению, я не могу озвучить их названия, так как правила Дзена запрещают упоминание конкретных препаратов. Но вы легко найдете их с помощью любого поисковика, набрав, к примеру, фразу "лекарства с недоказанной эффективностью".
Это откроет перед вами целый мир неожиданных фактов — не только в лечении инсульта, но и в отношении препаратов, таких как противовирусные, ноотропы, сосудорасширяющие средства, иммуномодуляторы и другие, которые активно используются в России.
И, возможно, вам на ум придут строки Пушкина: «О, сколько нам открытий чудных готовит просвещенья дух».
Но не стоит отчаиваться. Современная медицина располагает значительным багажом знаний о природе инсульта и эффективных способах борьбы с его последствиями.
Что же такое инсульт? Термин "insultus" с латинского переводится как "удар" или "нападение", и неслучайно его раньше называли "апоплексическим ударом".
По-английски это "stroke" или CVA (“cerebrovascular accident”). Инсульты делятся на два типа: геморрагические и ишемические.
Геморрагический инсульт возникает при разрыве кровеносного сосуда, что приводит к кровоизлиянию в мозг. Кровь оказывает давление на окружающие ткани, и чем больше её излилось, тем серьёзнее последствия. Этот тип инсульта иногда называют "кровоизлиянием в мозг".
Ишемический инсульт, более распространённый, случается из-за закупорки сосуда тромбом. Ткань мозга, снабжаемая этим сосудом, недополучает кислород и начинает отмирать.
Тяжесть инсульта зависит от размера поражённого сосуда и наличия обходных путей для кровоснабжения.
Кроме того, существует состояние TIA (transient ischemic attack) — преходящее нарушение мозгового кровообращения, при котором симптомы исчезают в течение суток. Однако это тревожный сигнал, указывающий на высокий риск инсульта.
Статистика показывает, что около 80% инсультов — ишемические, а оставшиеся 20% — геморрагические.
Несмотря на это, оба типа объединяет одно: каждый случай уникален. Мозг — невероятно сложный орган, и его повреждения могут проявляться по-разному. Прогноз зависит от того, какая область мозга поражена, и конечно, степени её повреждения.
Представьте гигантское здание с миллионами комнат и сложной проводкой. В одно из крыльев попадает граната, разрушая этажи и провода.
Ремонтники спешат восстановить работоспособность, заменяя повреждённое оборудование или переподключая функции.
Во время инсульта в мозге формируются три главные зоны. Первая — область, где ткани погибли безвозвратно. Вторая — полностью сохранённая и здоровая часть мозга.
А третья, наиболее интересная, — область вокруг повреждения. В этой зоне ткани пострадали, но не всегда необратимо. Эти клетки находятся в некоем «подвешенном» состоянии: они пострадали, но сохраняют шанс на восстановление.
Именно в этой приграничной зоне может произойти чудо восстановления, хотя не всегда это заметно сразу.
Подобным образом мозг пытается адаптироваться к утратам благодаря своей нейропластичности.
В ряде случаев человек замечает лишь небольшие улучшения, а иногда восстановление оказывается настолько значительным, что он возвращается к обычной жизни.
Этот процесс носит название нейропластичности — удивительной способности мозга адаптироваться и компенсировать повреждения.
Почему это возможно? Всё дело в том, что и поврежденные, и здоровые участки мозга начинают активировать сложные механизмы: они вырабатывают специальные вещества, способствующие восстановлению.
Можно сказать, что наш мозг сам включается в процесс самопомощи, как только получает сигнал о повреждении.
Существуют различные такие вещества, но я не буду углубляться в их названия — они трудны для понимания. Просто скажу, что некоторые из них, например тромбоспондин и нейромодулин, исследуются учёными.
Но проблема в том, что пока точно не известно, когда и какие вещества, и в каких дозах, нужно использовать для наилучшего восстановления.
Например, нейромодулин: в одних случаях он помогает мозгу восстанавливаться, а в других — может быть даже вредным, если его станет слишком много или он попадёт не туда.
Это объясняет, почему восстановление после инсульта может быть таким непредсказуемым и зависеть от множества факторов, таких как тип инсульта, его локализация и индивидуальные особенности организма пациента.
В Советском Союзе, да и в современной России, для лечения инсульта часто назначают длинный список препаратов с запутанными названиями (о них я упоминал в начале статьи).
Проблема в том, что большинство из них, к сожалению, можно отнести к категории "фуфломицинов", то есть препаратов с недоказанной эффективностью.
Однако проблема лечения инсульта не только в самих препаратах, но и в сложности их воздействия на мозг.
Попытки "влить" в организм вещества, которые якобы способствуют восстановлению, иногда оборачиваются неприятными последствиями.
Например, если повысить уровень серотонина в мозге, это может как помочь в восстановлении функций, так и ухудшить состояние, если серотонин попадёт в участки, где его и так слишком много.
Добавьте к этому гематоэнцефалический барьер — природную защиту мозга от вредных веществ, который затрудняет доставку лекарств точно в повреждённые зоны.
Эта преграда жизненно важна для мозга, но при лечении инсульта она превращается в настоящую головоломку для учёных и врачей.
Что дает настоящий результат?
Есть метод, который доказано работает — физиотерапия. Именно реабилитационные упражнения, которые активируют работу и мозга, и тела, возвращают утраченную функциональность.
Правда, без фокусов: ни одно чудо-упражнение не сделает из вас марафонца за пару недель. Однако, если вы будете упорно и регулярно работать, результаты, хотя и не моментальные, но не заставят себя ждать.
Они, возможно, будут скромными, не всегда такими значительными, как хотелось бы, ведь каждый инсульт уникален, а каждый человек — неповторим. Но суть в том, что результат всегда будет.
Что же касается фармакологии, то она зачастую представляет собой мираж чудесного исцеления или, по крайней мере, иллюзию того, что мы сделали всё возможное.
В этом вопросе, мы готовы пойти на всё, потому что наши близкие для нас — это всё.
Многие дяди и тети с дипломами о высшем медицинском образовании, которые, как они сами уверены, делают их экспертами мирового уровня, с важными лицами и якобы научными выкладками рассказывают страшные сказки.
Они живописуют, как при инсульте в мозге бушует «ужасный оксидативный стресс», а «зловещие свободные радикалы» прямо-таки штурмуют мозг, и их обязательно нужно прогнать, иначе беда.
Ну и конечно, они уже знают, чем именно нужно этих радикалов «прижечь»!
Дяди и тети уверенно заявляют: в организме не хватает каких-то магических аминокислот или других «волшебных ингредиентов».
И вот, стоит только добавить недостающее или убрать лишнее — и, как по мановению волшебной палочки, здоровье вернется!
Казалось бы, что за гениальная идея. Но, как водится, это чудо почти всегда остается в теории.
На деле же всё это — либо очередной рекламный ход, либо вопиющая профессиональная неграмотность.
Такой подход рассчитан на людей, которые искренне считают, что понимают, как всё устроено. Но без правильных вопросов и ответов, мы рискуем оставаться в плену этих заблуждений.
Мозг — невероятно сложная система, настолько сложная, что сомнительно, сможет ли человечество когда-либо полностью понять, как он работает.
Не верите? Завидую вашему оптимизму, но, увы, ни вы, ни я вряд ли доживём до того времени, когда этот вопрос будет решён.
Например, если в поражённом участке мозга не хватает, скажем, простого серотонина, это не значит, что его не хватает по всему мозгу. В некоторых зонах его может быть достаточно, а в других — дефицит.
Так что если мы даём человеку таблетку, которая должна повысить уровень серотонина, эффект будет непредсказуем: возможно, мы поможем, а возможно — сделаем хуже.
Если серотонина станет больше в тех участках, где он не нужен, пациент почувствует только ухудшение. А таблетка, к сожалению, не способна точно доставить вещество именно туда, где оно необходимо.
Кроме того, всё в нашем теле динамично. Реакция на травму, как инсульт, никогда не остаётся неизменной.
Если в мозге начался оксидативный стресс, он не продлится бесконечно: организм постепенно нейтрализует свободные радикалы. Поэтому курс антиоксидантов на 8 недель — абсолютно бессмысленен.
Современная наука ещё не до конца понимает, что и когда нужно добавлять или не добавлять в мозг для его восстановления. Исследования в этой области продолжаются, но работы впереди — масса.
Тем не менее, одно известно точно: мозг устроен так, чтобы сопротивляться любым попыткам чуждых молекул попасть внутрь. Это его защита, которая важна для нормальной работы.
Но когда мы пытаемся лечить мозг, эта защита может стать серьёзной преградой. Поэтому доставить нужное вещество в нужное место, да ещё и в нужное время — это настоящая головоломка.
Что касается лечения инсульта, в США и у нас в Израиле нет препаратов, чья эффективность была бы однозначно подтверждена.
Учёные испытывают молекулы, которые помогают при других заболеваниях, схожих с инсультом. Например, 4-аминопиридин способствует восстановлению походки при рассеянном склерозе и, возможно, поможет нейтрализовать последствия инсульта.
Были исследования, которые вроде бы показали положительные результаты от некоторых антипаркинсонических препаратов и антидепрессантов, но они не однозначны.
Например, комбинированное лечение L-dopa и физиотерапией дало лучший результат, чем физиотерапия сама по себе, но таких исследований всего несколько, и в них принимало участие всего по несколько десятков пациентов.
Кроме того, для исследования инсульта есть ещё несколько групп препаратов, таких как антиэпилептические лекарства, антихолинергические препараты и другие молекулы.
Но пока нет крупных исследований с тысячами участников, которые бы точно подтвердили эффективность этих препаратов в лечении инсульта.
Так что говорить, что ничего не делается — это глупо. Исследования идут. Но они требуют времени и осторожности. Ведь если действовать поспешно, можно навредить, и мозг — это очень хрупкая система.
Рекомендуем прочитать:
Благодарим вас за то, что дочитали нашу статью до самого конца. Надеемся, что она оказалась для вас полезной.
Подписчики нашего канала (если вы еще не подписаны, приглашаем вас это сделать) могут воспользоваться поддержкой в оплате лечения и диагностики в Израиле. Полный список льгот доступен по этой ссылке.
Просим вас соблюдать правила при написании комментариев, иначе они могут быть удалены.
Не забудьте подписаться и включить напоминание на нашем канале, чтобы получать уведомления о новых публикациях.
Спасибо за ваше внимание и понимание.
Комментариев нет:
Отправить комментарий